Сын Гермеса и Дриопы блудливой, что бросила сына, едва увидела плод чрева своего. Гулящая мать у парня была, за то и поплатилась. Ну а ребенок… А что ребенок? Гермий принял мальчонку, как своего, за что ему по гроб жизни огромное спасибо. Любил, заботился, не оставлял вниманием своим. Дедушка благосклонно внучку жить дозволил, в Семью принял.
Но если угораздило же родиться в самой неспокойной, многочисленной и вздорной семейке в Элладе – терпи. Какие там мексиканские страсти?! Они и рядом не валялись с тем, что творила Семья. А все эти стычки за место в Олимпийской дюжине? Один Дионисий сколько шума наделал, да только свое чуть ли не зубами выгрыз! А уж если бы Пан полез… Да только рожей не вышел. Кому он там козлоногий да козлорогий нужен? Опять же, на земле он и к людям ближе. А те куда охотнее жертвуют тем, кто находится в непосредственной близости и может явить свою божественную милость. Дедушка-Зевс и другие пока услышат, пока разберутся что да как… А Пан – вот он, всегда рядом. Да и дрязги семейные ему не интересны. С младых ногтей он, по воле отца, при том же Дионисе обретался, в свите его ходил. Пил да куролесил с сатирами и менадами, нимф пугливых гонял. Они, нимфы, хоть и шарахались от него, да не все. Иным, что чудо, что чудовище – все едино, а Пан умел обходиться с женщинами. Так и жил. Даже когда вера людей в богов пошатнулась и многие из родственничков остались не у дел, Пан, как воплощенная дикая природа, продолжал здравствовать. Так что когда началась вся эта заварушка, Пан меньше всех страдал от последствий. Он и раньше-то в Олимпийские чертоги не вхож был, чтобы теперь страдать от того, что закрылась обитель богов от обитателей ее. Боги-то ушли из человеческих жизней, а суеверия остались. Да и как тут не вознести хвалу Пану лесному, коли из самой непролазной чащи удалось живым выбраться. Опять же скотину всегда оберегал, в охоте способствовал тем, кто помолившись да с божьей помощью входил в его владения. Много ли людям простым надо? Вот именно. Помянут добрым словом, а то и не добрым - все крохи силы.
Со временем Пан приспособился к изменившемуся миру. Часто видели его в разных частях мира под разными личинами, кто-то за Лешего принимал, если богу вздумывалось по чащобам лесным в своем истинном облике поскакать, а уж современные люди и вовсе за всяких мифических зверей, так что приходилось совсем в глушь непролазную уходить. Чаще оседал он в заповедных лесах, егерем да лесничим работал, а то и в фермерство ударялся, да быстро надоедало ему это. Воля вольная куда больше лесному божеству по душе. С отцом, Гермием, связь поддерживал. Во время войн всяческих, партизанам помогал. После последней крупной войны человеческой надолго осел на юге Италии, в той плодородной области, что рождает лучшие в мире вина. Потом и вовсе за океан перебрался, в США, примкнул к хиппи в 60-е, уж очень эти ребята ему понравились. Даже свою коммуну собрал, вот уж для кого он был и царь, и Бог, и мама родная. С тех пор осталось в нем что-то от хиппи, да и дух той культуры до сих пор ему близок. В начале нового тысячелетия, после долгих мытарств и путешествий по миру, Пан снова вернулся в Штаты и осел уже в Бостоне. Работает, смотрителем во Франклинском зоопарке, ведет размеренный образ жизни, за нимфочками присматривает, что вокруг себя собрал. Сыт и доволен, при любимом деле, и ни о каких грандиозных планах на человечество слышать не желает. |
